Книги "О писателях и книгах"

[admin]

Мальчика звали Джек. В 10 лет он продавал на улицах газеты. Потом попал на консервную фабрику. 14—16 часов подряд в грязи и грохоте машин, и сам — машина: «Встань —вынь. Встань —вынь. Бум-стук. Бум-стук!» Однажды, вспомнив плеск волн в бухте Сан-Франциско, Джек забастовал. Он стал «королем устричных пиратов». Потом была служба рыбачьего патруля. Была «Софи Сазерленд» и путешествие к берегам Японии. Возвращение в Окленд. И опять фабрика. Но если работаешь только ради куска хлеба, некогда читать и думать, некогда жить. Джек сбежал. Началась вольная жизнь бродяги. Аляска. Золотая лихорадка 1896 года. Джек шел трудной дорогой, ничем не защищенный от жестокого мира, но страстность, сила воли и стремление к борьбе не позволяли этому человеку сдаться.

Книга Ирвина Стоуна — биографический роман, где вполне допустим авторский вымысел. Однако вымысла почти нет. «Моряк в седле» основан на материале книг Джека Лондона, его писем, черновых рукописей, документов и дневников. Могучим ветром настоящей жизни, романтикой борьбы и опасностей наполнен рассказ о том, как работал, любил и сражался этот «человек вольных просторов». !

[admin]

О замечательных людях можно писать по-разному. Юрий Тынянов познакомил нас с живым Вильгельмом Кюхельбекером, романтическим поэте, ил. том, литературным критиком и публицистом, лицейским другом Пушкина, участником декабрьского восстания 1825 года.

Трогательный Кюхля, как называл своего «брата по музе, по судьбам» Пушкин, был настоящим донкихотом, человечным и справедливым. Недаром поэта ненавидел Фаддей Булгарин, «литературный сотрудник» Третьего отделения. Ведь это Вильгельму Карловичу, молодому, вспыльчивому, принадлежат обращенные к Фаддею слова: «Измена и мнениям, и людям — ремесло дурное».

Самодержавная власть вешала, губила в тюрьмах, гнала на каторгу, душила вынужденным молчанием лучших людей России. В «безнадежной ссылке» погиб и Кюхельбекер, в котором ни крепость, ни тюрьма не угасили поэтического «святого вдохновения». Ничто не заставило его отказаться от самого себя.

Горька судьба поэтов всех племен. Тяжелее всех судьба казнит Россию: Для славы и Рылеев был рожден, Но юноша в свободу был влюблен... Стянула петля дерзостную выю. Не он один, другие вслед ему, Прекрасной обольщенные мечтою, Пожалися годиной роковой... Бог дал огонь их сердцу, свет уму, Да чувства в них восторженны и пылки. Что ж? Их бросают в черную тюрьму, Морят морозом безнадежной ссылки...

[admin]

Над ним, умирающим среди чужих людей в сибирской крепости, плакал Пущин, единственный оставшийся в живых из всех верных лицейских друзей.

Роман Ю. Тынянова документален: все события жизни Кюхельбекера, его друзей и врагов подтверждаются сохранившимися документами. «Кюхля» — «...это книга во славу русской культуры, ибо в ней... воспроизведена духовная атмосфера той высокой, эпохи».

Когда Юрий Николаевич Тынянов начинал работу над своим романом «Пушкин», о поэте были написаны уже тысячи страниц.

Он взялся за свою работу не сразу, он готовился к ней всю жизнь. И, написав свои четыреста с лишним страниц, умер. Роман остался незаконченным. В нем отразились только пушкинское детство, лицей и ранняя юность.

Пушкина, написавшего «Письмо к Чаадаеву», «Я помню чудное мгновенье» и роман «Евгений Онегин» — в тыняновской книге еще нет. Однако среди десятков тысяч страниц всемирной пушкинианы, которые множились и множатся каждый день, книга Юрия Тынянова занимает особое место.

Тонкий исследователь литературы, историк и блестящий прозаик, Тынянов приблизился к пушкинскому творчеству всем сердцем, всем существом.

Светлая душа поэта, его могучий и мятущийся ум живет на страницах этой книги.

[admin]

«Основной своей профессией считаю литературную критику», — говорил Корней Иванович Чуковский, известный литературовед и детский писатель. В этой книге мемуаров Чуковский остался верен профессии литературного критика: кого бы из своих современников ни вспоминал он — Горького, Маяковского, Куприна, Леонида Андреева — при изображении особенностей их интеллектуальной и духовной жизни, автор выделяет такие черты, которые нашли отражение в их творчестве. Каждый сделанный им набросок — это в сущности литературный комментарий к их произведениям.

В воспоминаниях Чуковского есть живые подробности (встречи, разговоры), позволяющие представить Маяковского, Блока, Куприна не только как выдающихся художников, но и как реальных — интересных и своеобразных — людей.

Читая первую корректуру книги, Чуковский сказал: «Боюсь, не заслонили ли воспоминания о Человеке здесь воспоминания о Писателе?.. Мне бы не хотелось, чтобы вышло так. Хочется, чтобы получилось то и другое».

Читатели этой книги с удовольствием признают, что замысел К. И. Чуковского воплотился вполне.

[admin]

Приятного прочтения!